 |
|
|||||
|
|
ГЛУБОКОЕ ВНЕДРЕНИЕ Последний «андроповец»
Напомним, речь о желании нардепов прояснить некоторые особенности биографии нынешнего главы СБУ Валентина Наливайченко, в частности, относительно многочисленных упоминаний в СМИ о якобы сокрытии им факта учебы в спецшколе КГБ. На запрос депутатов практически молниеносно последовала реакция пресс-службы СБУ, которая в лице Марины Остапенко поспешила разъяснить, что исполняющий обязанности главы Службы безопасности Украины Валентин Наливайченко учился не в высшей школе Комитета госбезопасности СССР, а в Институте разведки им. Андропова. Кроме того, как оказалось, еще в июле дав интервью еженедельному приложения к газете «Факты» «События и люди» Наливайченко самолично, как говорят разведчики, «расшифровался», где он учился, «и не пытался скрыть этих фактов биографии, потому что ему нечего стыдиться». В том интервью Наливайченко в общих чертах рассказал о своей учебе в Институте разведки им. Андропова, где и получил свое второе высшее образование. «В Институте Андропова я был последним слушателем из Украины. У меня был выбор - остаться там или возвращаться. Я сказал: «Нет, у меня в Украине родители, буду возвращаться», - поведал тогда нынешний и.о. главы СБУ. Однако вместо поставленной точки над «i» лишь появились новые вопросы. Так почему, все же, в официальной биографии Наливайченко места для упоминания об учебе в «лесной школе» СВР не нашлось? Почему свое «признание», напоминающее своего рода игру на опережение (иначе трудно оценить подобное заявление, которому предшествовало столь длительное замалчивание) Наливайченко сделал лишь тогда, когда вал разнообразных слухов и намеков о его прошлом стал так интенсивно расти, угрожая перерасти во что-то действительно опасное? Нужно отметить, что этому весьма способствовали многочисленные внутриведомственные и политические скандалы, где фигурировал глава СБУ, вследствие которых оппоненты грозили вылить на Наливайченко «ушат грязи» из не столь уж далекого прошлого, охарактеризующие Наливайченко как «типичного гэбэшного провокатора» (см. Миссия украинского Штирлица). Более чем странно, почему, например, сразу же после обвинений в адрес Наливайченко со стороны журналиста Долганова газета «Сегодня» опубликовала следующее: «В СБУ комментировать слова Вадима Долганова не стали, однако по нашей просьбе воспроизвели этапы биографии господина Наливайченко с 90-го по 94-й год». Разумеется, и тут никакого упоминания про то, чего Валентин Александрович «не пытался скрыть, потому что ему нечего стыдиться» - также почему-то не обнаруживается. Для прояснения картины стоит внимательней приглядеться к тому, что же из себя представляет благополучно оконченная Валентином Наливайченко академия СВР им. Андропова. Это учебное заведение корнями уходит еще в сталинскую эпоху, главным мотивом же ее создания исследователи считают дефицит профессиональных кадров (в первую очередь вызванный постоянными масштабными чистками специальных служб) для работы за границей. Несколько раз это учебное заведение трансформировалось, в частности, в самый разгар Великой Отечественной войны и после ее завершения, в зависимости от первоочередных нужд разведки. Наибольший вес «лесная школа» (так прозвали академию из-за расположения в лесной местности) получила в разгар «холодной войны», будучи кузницей кадров для Первого главного управления КГБ СССР. О самой «кузнице» у экспертов мнения зачастую противоречивые. Одни называют академию им. Андропова элитнейшим вузом, где лучшие преподаватели десятилетиями поддерживают высокую марку, готовя суперпрофессионалов для наиболее ответственной работы за рубежом. Другие – забюрократизированным спецслужбистским отстойником, куда в управленческое и преподавательское звенья ссылаются в силу «провалов» или по более банальным причинам негодные к практической деятельности сотрудники. Столь же разные точки зрения есть и относительно абитуриентов академии. Логично предположить, что для подобной карьеры необходим недюжинный ум и неординарные таланты. Однако, в интервью изданию «Коммерсант-Власть» один из ветеранов ПГУ утверждает противоположное, отвечая на вопрос: «В разведку брали не всех желающих?»: «Как раз желающих не брали совершенно. Если человек проявлял инициативу, это вызывало отторжение и вопросы — а зачем ему это, не пытается ли он таким путем бежать за границу. Так что чем больше кандидат сопротивлялся вербовщикам, тем выше были его шансы попасть в ПГУ На первом же этапе отбора исключались высоколобые интеллектуалы. Считалось (и наверное, не без оснований), что они психологически неустойчивы. Отсеивали и амбициозных товарищей. Конечно, чтобы продвинуться, такой парень будет рыть землю и добьется неплохих результатов. Но если он решит, что его оценивают недостаточно высоко, может удариться в интриги. Поэтому предпочтение отдавалось крепким середнякам. Ребятам, не хватающим звезд с неба, но способным оценить преимущества, которые давала служба в разведке,— намного более высокий, чем у сверстников, заработок, возможность увидеть мир. Тем, кто из опасения потерять эти блага не будут делать резких движений. И поэтому не доставят неприятностей руководству». Однако, по словам того же ветерана внешней разведки, были и другие варианты, что, пожалуй, ближе к случаю отнюдь не бездаря Валентина Наливайченко: «Вопрос: Но, судя по литературе, резидентуры существовали и в не очень удобных для работы странах. - Конечно. И туда направляли блатных - детей генералов, чинов из ЦК и тому подобное. Прожил со всеми удобствами пять лет в той же Норвегии, ничего не делал. Так ведь все знают, что там делать ничего невозможно. И человек едет в другую трудную для работы комфортабельную страну». Естественно, в этом случае обязательная необходимость для желанного выезда в «неудобную» капиталистическую страну заключалась в знании языка. Как мы знаем, зять «шишки» КГБ УССР Мухи Валентин Наливайченко весьма преуспел в изучении финского. Сегодня многие выпускники академии СВР вполне преуспели в карьере: в России они и вовсе занимают и высшие государственные посты (В. Путин, С. Иванов); немало «лесных школьников» и в крупном бизнесе (гордится своим интересным прошлым, к примеру, крупный российский банкир и депутат Госдумы Лебедев). Почему же так упорно отмалчивался по поводу своей принадлежности к рядам спецслужбы Наливайченко? Ведь сам по себе факт получения диплома 101-й школы не есть преступление и отнюдь крест на карьере (закон о люстрации-то в Украине не был принят), и, в тоже время, очевидно ведь, что информация об этом рано или поздно всплыла бы – уж слишком много свидетелей. Возможно, ответ следует искать где-то в особенности академии им. Андропова, того, что эксперты часто называют ее наиболее уязвимым местом: неоправданная концентрация в одном месте полностью секретных кадров, когда «засветка» (перевербовка) одного могла стоить карьеры едва ли не всем сослуживцам. Все это способствовало развитию среди разведчиков специфических неформальных связей, более того, есть данные о том, что еще в разгар холодной войны внутри СВР действовали свои «группы влияния», «мафии», где кучковались связанные общими интересами разведчики. Нет никаких оснований уверенно утверждать, что эти «сети» были разрушены вместе с советским союзом и уничтожением ПГУ. Чему служат они сейчас? Бизнесу? Политике? В любом случае, представляется, что и данный вопрос не мешало бы проверить украинским компетентным органам.
|
|
На прошлой неделе скандальная история с депутатским обращением к генеральному прокурору Александру Медведько о прошлом и.о. главы СБУ вроде бы подошла к своему логическому завершению.
|
Перепечатка, копирование или воспроизведение информации, содержащей ссылку 
|
|